Ад у Лойолы во владенье…
Ах, умер, умер Сатана!
Пьер-Жан Беранже
Каких только досадных недоразумений не плодит мозаичное восприятие исторической науки, которое во сто крат хуже и вреднее полного беспамятства. В угоду сиюминутной политической конъюнктуре, лицемерно называемой «злободневностью» переписываются огромные фолианты, повествующие о жизни и деяниях великих сынов своего времени. С другой стороны в толпу, охочую до всякого рода гнусностей и скабрёзностей пускаются слухи, призванные служить лишь целям очернительства. Проходит время, и невежественные потомки повторяют давнишнюю клевету как не терпящий сомнений факт. Очень жаль, что считанные единицы берут на себя труд докопаться до истины, или хотя бы критически отнестись к тому, что им внушали с детства. Распространению ложных сведений способствуют драпировки таинственности и секретности, которыми до сей поры остаются покрыты как отдельные личности, так и целые группы людей. Что касается темы нашего сегодняшнего разговора, то таинственного и непонятного здесь хоть отбавляй, ибо речь пойдёт об ордене иезуитов – одной из самых закрытых организаций в трудной истории христианской Европы.
Как сильно же им досталось от антиклерикальной пропаганды, в которой, к сожалению, участвовали очень многие интеллектуальные лидеры Старого и Нового Света.
Постепенно ругань становилась всё более безосновательной, и позднейшие «борцы за всемирный прогресс» даже не удосуживались вдуматься в этимологию слова «иезуит». Дошло до того, что под этим словом стали подразумевать собирательный образ всего страшного и бесчеловечного, что породила европейская цивилизация. Некоторые же до сих пор вполне серьёзно считают, что «инквизитор» и «иезуит» - суть одно и то же. Между тем название монашеского ордена иезуитов произошло от латинизированного имени Спасителя. Имя «Иисус» на Западе произносили как «Иезус». Вполне естественно, что группа людей, объявивших себя наиболее рьяными поборниками Веры Христовой назвалась иезуитами. Но так случилось не сразу. Как и в любом деле должен был появиться человек, сумевший повести за собою верных последователей. Этим человеком стал испанский дворянин Иньиго Лопес де Рекальде, вошедший в историю под именем Игнатия Лойолы.
Всем желающим понять, какой была юность будущего святого, следует перечитать роман Александра Дюма «Три мушкетёра». Иньиго родился в горной местности на западной границе испанской Наварры, и принадлежал к малочисленному народу басков, известному сегодня своими ультрарадикальными организациями. Баски, они же васконы считаются соплеменниками французских гасконцев. Так, что легендарный д’Артаньян и Игнатий Лойола по сути дела являлись представителями одного и того же народа. Как правило, гасконцы и баски были прекрасными воинами – сильными и отважными. Они ставили честь превыше всего и считали военную службу единственным занятием, достойным настоящего мужчины. Сходный неписаный кодекс мы можем встретить у большинства горских народов.
Теперь следует сказать несколько слов о времени, в которое бесстрастная судьба выбросила маленького Иньиго. Он появился на свет в 1491 году, то есть накануне открытия Колумбом Америки. Европейский Ренессанс постепенно набирал силу. Великая эпоха вызвала к жизни целую плеяду гениальных учёных и художников, отважных мореплавателей и мудрых политиков. Вместе с тем набирал силу и научно-технический прогресс, угрожая похоронить рыцарство с его вековыми традициями. Армия получала новые образцы оружия, и воинская профессия постепенно становилась иной. Уже не за горами было время, когда на смену благородным воинам, несшим вассальную службу по законам чести должны были прийти циничные и жадные до денег наёмники. Но, на закате своих дней, перед тем, как окончательно отойти в прошлое рыцарство блеснуло напоследок невероятной красотой человеческих поступков. Наш герой был современником знаменитого Боярда – рыцаря «без страха и упрёка», который после битвы при Павии пошёл в плен вслед за своим королём- Франциском I. В ту пору ещё было принято украшать одеяние цветами обожаемых дам и совершать в честь своих избранниц славные подвиги.
Иньиго Лопес де Рекальде будучи тринадцатым ребёнком в семье родовитого, но бедного дворянина был отдан родителями на воспитание отставному королевскому казначею Хуану Веласко. Когда мальчик подрос, Веласко, благодаря сохранившимся связям при дворе поместил его пажом в свиту короля Фердинанда V. Юный идальго обладал прекрасными задатками не только для того, чтобы безбедно существовать при дворе, но и сделать прекрасную карьеру в окружении испанской королевской четы. Он отличался ловкостью, стройной фигурой, достаточно высоким ростом и приятной наружностью. В своём кругу считался находчивым болтуном, поклонником женщин и любителем вина. В таком, достаточно далёком от святости амплуа дон Иньиго разменял третий десяток, а в ту эпоху, когда средняя продолжительность жизни была ничтожно малой, а сорокалетний мужчина именовался стариком, можно было с уверенностью утверждать, что самолюбивый идальго окончательно и бесповоротно устроил свою жизнь. Возможно, так бы оно и случилось. Но потомок древнего рода мечтал о воинской славе и, оставив сытую и беспечную придворную жизнь, поступил на военную службу.
Дон Иньиго начал военную карьеру под начальством своего дальнего родственника герцога Антонио Маврик-Нахара. Молодому, темпераментному горцу хотелось подвигов, опасностей и приключений, он мечтал как можно скорее выделиться в бою, благо во время царствования короля Фердинанда V военные действия велись непрерывно. Своей безумной храбростью, энергией и распорядительностью дону Иньиго удалось обратить на себя внимание покровителя-герцога и стать самым блестящим офицером в его окружении.
Столь счастливая и многообещающая пора в жизни нашего героя трагически завершилась в самом начале 1521 года. Карл V, взошедший к тому времени на престол, решился овладеть спорной Наваррой и объявил Франции войну. Вначале испанские войска добились значительных успехов и заставили короля Жана д’Альбре Наваррского бежать во Францию. Ключевой цитаделью в этой области была Памплона, комендантом которой назначили дона Иньиго. Вскоре с Пиренеев спустился французский генерал Фуа-Леспарр. Нанеся испанцам ряд поражений, он осадил Памплону и начал её штурмовать. Крепость должна была сдаться на милость победителю, но наш герой решил стоять насмерть против целой армии. Французы не хотели напрасного кровопролития. Превосходя своих противников в десять раз, они предложили строптивому дону Иньиго сложить оружие, но тот отказался наотрез. От артиллерийской стрельбы в стенах цитадели образовался пролом. Там отважный дворянин и решил встретить свой конец с оружием в руках. Дальше произошло неминуемое. От пушечного выстрела кусок стены обвалился на отважного коменданта и перебил тому левую ногу. В правую ногу попала пуля. Получив такие, не слишком характерные для начала шестнадцатого века ранения, дон Иньиго должен был умереть. Но он каким-то чудом выжил. Французы отнеслись с уважением к достойному противнику, они оказали ему первую помощь, а затем, когда доблестный рыцарь пришёл в себя, генерал Фуа-Леспарр отпустил его домой. На подводе изломанного, искалеченного воина привезли в родительский дом.
Начались бесконечные месяцы адских мучений. Медицинская наука вообще и ортопедия в частности в начале шестнадцатого столетия существенно отличались от нынешних. Даже незначительные раны затягивались невообразимо долго, наполнялись гноем, в котором заводились черви. То, что сегодня вызывает ужас и отвращение, казалось обычным, вполне естественным делом. Правая нога дона Иньиго, раненная шальной пулей, в конце концов, зажила и вызывала всё меньше и меньше беспокойства, а вот левая срасталась плохо. Кто-то из хирургов предложил сломать ее снова, чтобы ускорить процесс срастания. Дон Иньиго согласился на эту варварскую операцию, которая ничем не отличалась от жесточайшей пытки: ни о каком обезболивании тогда даже не мечтали. Перед операцией ему во сне явился Святой Апостол Пётр и пообещал, что станет сам лечить храброго воина. Окрыленный такой поддержкой, дон Иньиго перенёс дикую боль с невероятным мужеством, и когда один из отломков кости, прорвав мясо и кожу, вылез наружу выше колена, он спокойно велел отпилить его. Потом, когда кость всё-таки срослась, оказалось, что левая нога стала короче правой. Иньиго не сдавался и согласился, чтобы ногу ему вытягивали особой железной машиной. Описанное невозможно объяснить одним лишь фанатизмом. Молодой офицер, во что бы то ни стало, хотел вернуться в строй, и на этом пути он перенёс такие муки, перед которыми меркнут даже страдания Героя Советского Союза Алексея Маресьева.
Всё это время дон Иньиго не поднимался с постели, надежд на продолжение так блестяще начатой военной карьеры оставалось всё меньше и меньше. Наш герой был готов к славной смерти на поле брани, к пленению, голоду и пыткам, но только не к унизительному положению инвалида. Долгие часы вынужденного безделья давали богатую пищу для размышлений. Дон Иньиго задумывался о смысле жизни и о том, что Провидению угодно было оставить его в живых не случайно. Он стал читать, в основном рыцарские романы, которые были непременным атрибутом библиотеки дворянина. Кто-то из близких, возможно мать, подал ему жития святых, жизнеописание Иисуса Христа. Чтение литературы, которую прежде дон Иньиго не брал в руки, оказалось интересным и увлекательным. Особенно внимательно он изучал земную жизнь святых Доминика и Франциска Ассизского. В конце концов, он решился распрощаться со своим греховным светским прошлым и посвятить себя служению Господу Богу Иисусу Христу и Пресвятой Деве Марии. Если кого-либо удивляет такой резкий разворот в сторону от походной жизни, связанных с этим опасностей и утех, от вина, азартных игр и внимания пылких испанских красавиц, то представьте себе хотя бы на минуту шевалье д’Артаньяна, получившего в тридцать лет столь тяжёлое увечье.
В середине марта 1522 года, оставшийся хромоногим на всю жизнь, отставной офицер дон Иньиго Лопес де Рекальде покинул родительский замок, но это был уже совсем другой человек. Последующие двенадцать лет ушли на самообразование и чёткое определение своей цели. Наконец 15 августа 1534 года в одном из подземелий Монмартра, в котором, по преданию, был замучен первый парижский епископ святой Дионисий, наш герой, ставший к тому времени именоваться Игнатием Лойолой, устроил собрание с шестью своими единомышленниками. Так было положено начало знаменитому «Societas Jesu» - «Обществу Иисуса», которое стало ядром будущего монашеского ордена.
Официальное учреждение ордена состоялось спустя шесть лет – 27 сентября 1540 года, когда папой Павлом Ш была подписана особая булла.
По странной иронии судьбы Игнатий Лойола весь неизрасходованный пыл храброго и дисциплинированного воина перенёс в основу своего детища. Орден иезуитов был построен как мощная военная организация с жёсткой иерархией и беспрекословным подчинением низших членов высшим. О последнем свидетельствуют слова нашего героя: «Иезуит должен повиноваться старшему, как труп, который можно переворачивать во всех направлениях… как маленькое распятие, которое можно поднимать и двигать как угодно». Лойола также написал устав ордена, который некоторые исследователи до сей поры считают одним из самых совершенных документов подобного рода. Милитаристский дух чувствовался во всём: в определении задач и методов борьбы, во взаимоотношениях между членами ордена, во внутреннем его устройстве. Даже глава ордена отныне и навеки должен был именоваться генералом. Эта традиция существует до сих пор. Сам Лойола называл своих собратьев «боевой дружиной» и это не было пустым звуком. Иезуиты поделили весь мир на провинции и с напором хорошо организованной, дисциплинированной армии принялись насаждать повсюду догматы католицизма. Они неустанно боролись с опасными ересями, к числу коих относились распространявшиеся по Европе со скоростью лёгочной чумы лютеранство, цвинглианство и кальвинизм. Об этой стороне деятельности иезуитов споры не утихают и по сей день. Однако о деятельности человека или организации нужно судить по результатам. В настоящее время все здравомыслящие люди, не говоря уже о верующих христианах, видят, до какого духовного убожества докатились последователи протестантских конфессий. Окончательно подорваны основы семьи, вместо поклонения Богу повсюду насаждается поклонение денежным мешкам. Дело дошло до легализации однополых браков и искусственного умерщвления. Каждый, кому подобный сценарий дальнейшего развития человечества глубоко омерзителен, должен вспомнить со словами благодарности орден иезуитов и его основателя, который ещё в шестнадцатом веке пытался поставить заслон на пути кровавой европейской Реформации. Сегодня можно с уверенностью утверждать, что деятельность Лойолы и его сторонников спасла католицизм, который при всех его отрицательных сторонах куда ближе нашей Православной Церкви, чем многочисленные протестантские сообщества. Благодаря иезуитам, пробиравшимся в самые недоступные уголки земного шара, католицизм стал и самой многочисленной конфессией на планете.
12 марта 1622 года папа Григорий ХV признал Игнатия Лойолу святым. Это случилось в эпоху наивысшего расцвета ордена, когда их деятельность не ограничивал никто, когда они по-настоящему влияли на ход мировой политики, когда в далёком южноамериканском Парагвае жило и развивалось полноценное государство иезуитов.
Не следует также забывать, что именно иезуиты долгое время были в Европе хранителями и проводниками наиболее качественного образования. Здесь показателен опыт Вольтера - самого страшного безбожника восемнадцатого века. Получив блестящее образование в королевском колледже Луи ле Гран, ниспровергатель основ христианской веры до конца своих дней с глубокой благодарностью вспоминал учителей-иезуитов, которые передали ему свои бесценные познания и навыки в искусстве риторики и спора.
Благодаря особо ретивым «антиклерикалам» к иезуитам приклеился ярлык реакционеров. Возможно, отчасти это так и есть: они действительно сыграли свою роль
в деле борьбы с распространением революционных идей. Однако попытайтесь сами ответить на вопрос, что для человека лучше: воинствующая реакция и консерватизм
или кровавый смрад якобинской и большевистской диктатуры?
Назад
